ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
К функции устной речи в культурном быту пушкинской эпохи
Для такого творения необходимы были образцы. У «Арзамаса» они были. Речь, конечно, идет не о сознательно огрубелой смеховой и высокой культуре средневековья (вспомним, как жутко болезненно реагировал «Арзамас» на балаганно-раешные стихи В. Л. Пушкина, а этот последний в ответ сетовал, что «строг, несправедлив большой ученый Арзамас»). Образцы для «Арзамаса» неуклонно следует искать ближе.
Французская и высокая культура эпохи рококо и Просвещения выработала высоко развитую традицию салонного, кружкового общения. Особую группу составляли шуточные, пародийные, тайные и полутайные, закрытые и полузакрытые сообщества. В ряде из них культивировались галиматья и условные потайные языки. Так, например, «язык для посвященных» культивировался в известном шуточном сообществе «Galotte» («Оплеуха»), существовавшем почти весь XVIII в. Можно было бы упомянуть в этой глубокой связи «Орден мухи в меду», «Кружок прихожан» и другие. Однако в первую очередь должен быть наименован рыцарей Лантюрелю» (от «lanturlu!» — «как бы не так!»). Во главе высокого ордена стояла настоящая хозяйка знаменитого в Париже салона г-жа Ферте-Эмбо, носившая титул «ее экстравагантнейшего величества лантюрелийского, магистра Ордена и самовластной повелительницы глупостей». Среди членов ордена, которые делились на рыцарей Лантюрелю и простых лампонов, числились кардинал Берни, многие писатели, церковные ораторы, ученые женщины (в частности, г-жа де Сталь). Из русских рыцарями высокого ордена были А. Строганов, Барятинской, посещал орден в Париже и князь Северный (то есть грандиозный князь Павел Петрович) с женой Марией Федоровной. В ордене велись протоколы, разыгрывались весьма пародийные ритуалы. Однако забавы имели смысл: культивируя очень прециозную культуру беседы, орден был в оппозиции к просветительскому салону мамы «самовластной повелительницы глупостей», г-жи Жоффрэн. Орден всячески преследовал царивших в салоне Жоффрэн Даламбера и Гримма насмешками. Салон Жоффрэн был серьезным и отмеченным печатью педантизма. Показательно, что Екатерина II была в переписке с г-жой Жоффрэн, а Павел Петрович в Париже, посещая расположенный в том же доме салон ее дочери, оставил в книге посетителей запись, в которой признавал себя полностью подданным царства Лантюрелю, которое, как он утверждал тут же, и есть царство Разума.
В 1789 г. королева Лантюрелю отреклась от престола, и орден безоговорочно прекратил существование. Аббат Н* сказал Карамзину в Париже в 1790 г.: «Вы сильно опоздали приехать в Париж; счастливые исчезли; приятные ужины кончились; хорошее сообщество (la bonne compagnie) рассеялось по всем концам земли. Маркиза Д* уехала в Лондон, графиня А* — в Швейцарию, а баронесса Ф* — в Рим...» Под баронессой Ф* Карамзин подразумевал «королеву Лантюрелю».