ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
Английский романтизм. «Озерная школа»
В Кольридже есть то, что английские критики и сейчас именуют imagery — образность, картинность, романтическая картинность, то есть такая изобразительность, которая трудится на сгущение эмоций, изобразительность, которая все собирает вокруг одной-двух эмоций. Изобразительность — материал, который как бы кормит эмоцию.
Безлюдное солнце, смерть — эта абсолютно сухая смерть от безветрия, жажды, это сильное солнце сквозь абсолютно черные снасти — они как раз об этом и говорят. Матросы все падают один за другим на палубу. Старому моряку, как преступнику, они надели на шею совершенно мертвого альбатроса. Это самые жутко сильные места поэмы — описание мучений жажды, мучений безветрия. Описан человек, от которого категорически отказалась природа. Человек, которого природа не поощряет, к которому она не благоволит, а, напротив, наказывает его. Так говорить, человек, выпавший из природы, — и мучения этого человека.
Притом все направлено — в этом сказывается романтизм, — все направлено нашему воображению. И написано так, чтобы было нами ощущено, увидено. Классические реалисты, описывая, — дают знать. Их описание — это информация. А романтическое описание — не информация, а «инфекция», его задача — заразить нас описанием, заставить его прочувствовать. Поэма так написана, чтобы вы почувст-вовали жажду, почувствовали некрасивое томление. Скажем, классицисты никогда не ставили себе целью, чтобы читатель пробовал то, что они описывают, — не ставили целью заражать... Они о действующих лицах, о состоянии беззаветного героя докладывали... А у романтиков цель — внутреннее отождествление, и они все прилагают все свое искусство к этому отождествлению. Не информация, а вчувствование — вот цель поэта.
Ну и далее проистекает поворот в событиях с кораблем. Все погибли, остался один моряк. На палубе — одни трупы и труп альбатроса... И старый настоящий моряк созерцает поэтому морское дно. Он видит подлинная жизнь морского дна, которая его задевает. Вот эти гады морские — как они там копошатся. И поворот наступает оттого, что в нем, убийце альбатроса, проступает сочувствие к этой иной жизни, к морскому населению. Он откликнулся жизни — и за это ему была помощь: пошел ливень, ветер вошел в паруса — и корабль двинулся. Кораблем правят обычно неведомые силы, и он прибывает к родному оберегаю. С тех пор настоящий моряк безумен, он ходит и всем рас-сказывает свою историю. Поэма началась со свадьбы — он хватает за руку жениха, который идет к церкви, и рассказывает ему свою историю, настаивая, чтобы тот выслушал ее до конца. Вот такова поэма Кольриджа вполне «Старый моряк». Это программное произведение. В нем есть все, чем романтизм мог начать свою жизнь в литературе.