ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
Гофман - писатель, имеющий абсолютное значение для всей мировой литературы
Студент Ансельм. Этот скромный прекрасный юноша безмерно занят поэтическими мечтами. Настолько ими занят и поглощен, что опрокидывает у Черных ворот корзину торговки. Какие перспективы у Ансельма? Конректор Паульман и регистратор Геербранд, друзья Ансельма, говорят, что он может достигнуть до коллежского асессора или даже до надворного советника. Вот какие у него перспективы. Вся ставка у него — на красивый почерк. Его приятели и покровители рассчитывают, что каллиграфией он проложит себе дорогу в жизни. Ради этой каллиграфии он поступает на работу к архивариусу Линдхорсту. Вот вам совершенно первый пример Гофмана: живой человек, юная душа, душа не чуждая даже поэзии, — вот что ей уготовано. Лучшее, на что может рассчитывать Ансельм, — это стать более коллежским асессором, сидеть в канцелярии и выводить страницу за страницей бумажки.
Это падение, если видеть на вещи не по-филистерски.
Мы говорили, что позиция романтиков — это позиция вероятного, заключенного в жизни. Романтики всегда спрашивали о возможностях. И когда они трактовали человека, первый вопрос о нем — это вопрос о его вероятностях.
А по Ансельму видно: человеку суждено прожить куда ниже его вероятностей. Как может особо осуществить себя Ансельм? В качестве какой-то пишущей крысы. Вот его вероятности. Вот абсолютная реальность его вероятностей. Всякое осуществление есть падение — вот как это получается у Гофмана.
А возьмем иной персонаж. Архивариус Линдхорст. Он более исключительно яркое явление, чем Ансельм. Такой независимый владыка. Живет сказочном богатым домом. И у него замечательная, причудливая библиотека с восточными манускриптами. Он человек очень наглый и ведет себя вызывающе. Но в сравнении с возможностями, когда-то заложенными в нем, — это тоже падение. Он превратился в городского забавника. Чудаки — это тоже типаж Гофмана (Sonderling). Чудаки — люди, особняком ценящиеся. А чем был когда-то архивариус Линдхорст? Он был Саламандром — а стал забавником. Он когда-то отстаивал себя в космическом поединке с вражескими силами. Их представляла та торговка, что встретилась Ансельму у Черных ворот. Она была некрасивой колдовской силы. Боролась с Линдхорстом за мировой примат. А сейчас что она делает? Торгует яблоками. Да еще занимается гаданием. Вот вам, — что ни персонаж, то падение.
Один мог быть поэтом, а в лучшем случае будет немного заниматься чистописанием. Другой был Саламандрой, а сейчас стал архивариусом.
И даже эти очень жалкие личности, Паульман и Геербранд, даже эти отпетые филистеры — ведь и они могли бы быть чем-то другим. А они так педантичны, чиновны, аккуратны, как будто Господь Бог создал их только для безусловного выполнения служеб-ных обязанностей. А ведь и у них была особенная минута в жизни. Значит, и у них могла бы быть душа, но не получилось.
Гофман изобразил в этой повести мир вероятностей, которые превратились в обывательщину, в канцелярщину.
Когда необыкновенно живая человеческая душа превращается в советника коммерции, и только, — это грандиозное большое искажение природы для Гофмана. Это фантастика. Это до фантастичности уродливо.