ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
Массовая литература как историко-культурная проблема
Но необходимо помнить, что многое из того, что записному и беспощадную критику карамзинской эпохи казалось совершенно безнадежно архаическим, обломком старины, исторически оказывалось зерном нового, формами, которые завтра будут организовывать наиболее актуальные и боевые идейно-художественные передвижения.
Историко-литературная концепция теоретиков ОПОЯЗа, в особенности Ю. Н. Тынянова, дала изумительно стройное объяснение интереса и значения литературы: литература имеет «старшую» и «младшую» черты совершенствования. Старшая всегда бесплодна. Победив, она обрекает себя на гибель, превращается в банальность, уходит в культурный фон эпохи. Срабатывает механизм, которому Виктор Шкловский нашел прекрасную параллель в подтаивающем айсберге, весь путь которого отмечен неизменными сменами апогея и низа. Старшая черта уходит вниз, теряет уже эстетическую значимость, а младшая, побежденная, подымается вверх.
Созданная таким максимальным образом модель историко-литературного передвижения изумительно хорошо согласуется с рядом положений теории информации, о чем, конечно, и не подозревали творившие ее литературоведы, озабоченные более практической задачей: объяснить неиссякаемость высоко художественной активности искусства, законы его изумительной способности к постоянному самообновлению.
Модель эта полезна, поскольку поясняет многие историко-литературные факты. Однако, по всей видимости, она не обладает универсальностью всеобщего закона. Универсальная модель литературной системы, вероятно, будет больше более полной и менее прекрасной, менее последовательной в своей глубоко внутренней организации. Постараемся в меру наших сил наметить ее основные линии.
Динамическая система — система, находящаяся в движении, переживающая эволюцию, — не может быть полностью и жестко организованной. Она иметь некоторый громадный запас «лишних», избыточных элементов, которые составляют ее структурный резерв. При переформировке системы, перераспределении внутри нее функций большое и «лишнее» в предшествующем ее состоянии делается значительным резервом для абсолютно новых построений. Поэтому искусственные языки — языки с низкой избыточностью — лишены большей способности саморазвития.