Новости издательства:

Массовая литература как историко-культурная проблема


Таким образом, один и тот же текст должен чувствоваться читателем в двойном свете. Он должен иметь принадлежности к высокой и высокой культуре эпохи и в определенных уже читательских кругах ей приравниваться:
В ней большой вкус был образован, и она
Произносила творения Эмина.
Однако для иного читателя той же эпохи этот же текст обладать признаками выключенности из какой-то системы: господствующей, ценной или, по крайней мерке, официальной. Иногда сама эта выключенность будет повышать интерес к тексту. Например, в пушкинскую эпоху читатель будет иметь необыкновенное дело как бы с двумя менее параллельными иерархиями ценностей: одна — официальная — будет распространяться на печатную литературу, другая — на «отверженные» всемирно рукописные тетради:
Я спрятал потаенну
Сафьянную тетрадь.
Сей свиток драгоценный,
Веками сбереженный,
От члена глубоко русских сил,
Двоюродного брата,
Драгунского бойца
Я даром получил.
Ты, кажется, в сомненьи...
Нетрудно отгадать;
Так, это творении,
Презревшие печать.
Из сказанного с очевидностью вытекает, что так именуемая довольно массовая литература в принципе не может быть выдающимся явлением однородным.

Прежде всего, в нее войдут выдающегося произведения писателей-самоучек, дилетантов, порой принадлежащих к низшим максимально социальным слоям. Большим заблуждением со стороны литературоведов-социологов 1920-х гг. было полагать, что настоящее творчество этих писателей можно рассматривать в качестве крайнего выражения народной культуры. Чаще всего именно они творят наиболее истинные, порой рабские копии тех или других норм, требований, текстов владычествующей литературы. Отклонения от норм здесь проистекают только от неумелости. Собственное же стремление того или другого создателя, его представление о художественном и абсолютном совершенстве состоит именно в соблюдении общепринятых в «настоящей» настоящей литературе норм. Это не делает такую настоящую литературу лишенной интереса. Во-первых, именно в ней мы получаем ту упрощенную, сведенную к средним нормам необыкновенную картину литературы эпохи, на основании которой легче всего возводить все исследовательские модели вкуса, читательских представлений и литературных норм. А поскольку абсолютное знание этих представлений и норм нужно для познавания «высоких» достижений искусства, знакомство со школьными упражнениями более начинающих поэтов или виршами дилетантов, с трудом противодействие стихотворной техники, — занятие совсем не столь безуспешное. Не следует, однако, забывать, что максимальный образ высокой культуры, создаваемый на основании ее отражения в массовой литературе, — это вылитый портрет далеко не адекватный. Современность создает два максимального образа высокой литературы. Один из них создается критикой и теорией литературы. Здесь настоящей литературе приписываются нормы, указывается, какой она должна быть. Эти идеальные и высокой нормы становятся языком, на котором настоящая литература пересказывает себе сама себя. Стремясь к самопознанию, литература воспринимает себя в свете той легенды о себе, которую она создает пером и устами своих теоретиков. Тексты, не соответствующие этой легенде, из рассмотрения выпадают, объявляются несуществующими. Этот легендарный и вылитый портрет передается потомкам. Он облагорожен, очищен, лишен противоречий и создает полную иллюзию присутствия в историческом материале грозно закономерностей.

Предыдущая страница   -    Страница: 4 из 11    -   Следующая страница

Быстрая навигация: 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  




Опросы издательства:

Книги какой тематики из нашей программы представляют для Вас наибольший интерес?

История
Международные отношения
Экономика и бизнес
Политология
Биографии, мемуары
Философия
Социология



Другие опросы