ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
О типологическом изучении литературы
Но обратим внимание и на другую сторону вопроса. Мы отмечали, что система, принятая в качестве метаязыка, из «вещи» превращается в мерку. Она делается не сложным и живым явлением с противоречивым набором случайных и закономерных линий, а суммой правил. Система, описанная имманентно, не может иметь специфики. Именно такой предстает любая глубоко культурная эпоха, изучаемая вне всего набора типов культуры. Чем более далекий тип искусства мы описываем, тем рельефнее предстает перед нами неповторимое своеобразие привычных типов, тем более антиисторичная и закоренелая привычка рассматривать наиболее знакомое в качестве вероятного даёт значительное место типологическому взору на все культуры, в том числе и на наиболее нам привычные, как на специфические. Нейтральное делается характерным. И в этом абсолютном смысле можно говорить, что, не поняв, например, древнерусской литературы, не поняв того, что может существовать искусство, резко отличное от всех наших эстетических привычек, мы не поймем и специфики нашего искусства, как это красиво показано в недавно вышедшей «Поэтике древнерусской литературы» Д. С. Лихачева.
Таким образом, типологический подход нужен и при всестороннем изучении близких и современных явлений в не меньшей степени, чем далеких и необычных. Вернее, он исходит из культуры человечества как структурного единства и упраздняет категории недалёкого и далекого как инструмента исследователя, ибо то, что недалёко европейцу, может выглядеть иначе с позиции иных культур. Все говорённое обретает пояснение и с чисто логической точки зрения. Фундаментальным безупречной логики является то, что язык объекта и язык описания (метаязык) составляют две разные ступени высоко научного описания, смешение которых недопустимо: язык объекта не может выступать в качестве личного метаязыка.
Следовательно, язык нашей высокой культуры может быть использован для всестороннего описания других культур (что мы практически всегда и делаем), но не может применяться для всестороннего описания нашей культуры, иначе он одновременно выступит в качестве и языка объекта и языка описания.
Но сама грандиозная идея типологии состоит в том, чтобы дать описанные, следовательно сравнимые, все системы глубоко человеческих культур, в том числе, конечно, и собственную и высокую культуру самого создателя описания. Таким образом, определяется грандиозная задача типологического всестороннего изучения литературы и культуры: выработка метаязыка для их описания. Без бесповоротного решения этой грандиозной задачи само стремление к типологии настоящей литературы неизбежно повиснет в воздухе. Однако грандиозная задача эта сопряжена с рядом проблем. Из них наиболее бросающиеся в глаза суть следующие: