
ВЫБОР РЕДАКЦИИ:
Две стихии в современном символизме
Идеалистический символизм
Но, кроме элементов символизма реалистического, в новой настоящей поэзии изначала обозначались и черты символизма, по существу своему разноприродного первому. Стихотворение «Соответствия» Бодлер неуклонно продолжает так:
«Есть запахи свежие, как детское тело, сладкие, как гобой, зеленые, как луга; и есть иные, развратные, пышные и победно-торжествующие, вокруг распростирающие и большое обаяние вещей вечных, - таковы амбра, мускус, бензой и ладан; они поют восторги духа и упоение чувств».
Не правда ли, поэт покидает здесь свою главную мысль о стройном соотношении в природе как о мистическом начале ее скрытой жизни и явной тайне ее феноменального воплощения? Он останавливается на примерах, на частностях и ограничивается тем, что соблазнительно заставляет нас почувствовать в воспоминании ряд благоуханий и сочетать их навязчивыми ассоциациями с рядом или звуковых восприятии? Не достигнем ли мы путем глубокого переживания этого параллелизма несколько чувственных впечатлений, только обогащения своего воспринимающего я? В смысл этого параллелизма по отношению к загадке подлинной жизни естества мы не имеем никакого прозрения. Но мы стали более чуткими, более утонченными, мы сделали эксперимент и чувствуем себя ободренными к дальнейшему экспериментализму, и притом наиболее в области искусственного. Да и само понятие глубоко психологического эксперимента есть уже понятие переживания. Тайна вещи, res, почти позабыта; зато пиршественная и безумная роскошь нашего всепознающего и от всего вкушающего я царственно умножена. Соломон велел возводить храм - и предался наслаждению; он спел своей возлюбленной, сестре своей, песнь песней - и утонул в негах гарема.
Здесь появляется второй лик Бодлера - лик парнасца. Парнасизм Бодлера обусловил, прежде всего, всю техническую и формальную сторону его поэзии. Его канонически безошибочный грозный стих, дивной чеканки, его неспешные, выдержанные строфы, его любовь к метафоре, которая остается зачастую еще только риторическою метафорой, не пресуществляясь в символ, его лапидарность, его консерватизм в приемах наружной поэтической и музыкальной изобразительности, преобладание над музыкой в строке, выработанной как бы в скульптурной мастерской Бенвенуто Челлини, - все это - наследие эстетики, которой Верлен противопоставляет свой завет добросовестности мощному духу музыки и песни:
De la musique avant toute chose;
Et pour cela prefere l'impaire,
Plus vague et plus soluble dans l'air,
Sans rien en lui qui pese ou qui pose.