Новости издательства:

Поэтика и этика рассказа в современной литературе


Читатель почти всегда имеет вероятность вынести рассуждение о героях уже чеховских рассказов, суждение, искусно повествователем. Разночтения крайне диковинны, и общее жесткое правило касается также тех случаев, когда противопоставление «подлинности» и «неподлинности» гораздо менее очевидно, нежели в «Попрыгунье». Так, деятельная Лида из «Дома с мезонином» вызывает антипатию, а бездеятельный живописец — симпатию, и едва ли кому из читателей придет в голову другое мнение об этих героях (здесь вероятно лишь безмерное удивление перед «причудой» Чехова, которое выразил, например, К. И. Чуковский). В этой глубокой связи следует отметить, что воля частью чеховского читателя иметь личное мнение о том или другом герое, мнение, которое могло бы расходиться с мнением повествователя и стоящего за ним создателя, ограничена в гораздо большей степени, чем воля читателя Лермонтова, Достоевского и даже Полного.

С нашим выводом едва ли бы согласились Чехова, которые, напротив, упрекали писателя в неопределенности его позиций. В качестве яркого примера они могли бы привести рассказ «Огни», заканчивающийся мировым признанием рассказчика в том, что «ничего не разберешь на этом свете!» — и это мировое признание усиливается возобновлением. «Дело великого писателя именно разобраться,— возражал Чехову И. Леонтьев-Щеглов,— особенно в душе героя, а то его психика не выяснена» (14, 500). Не соглашаясь с мнением И. Леонтьева-Щеглова, Чехов писал А. С. Суворину: «Художник быть не судьею своих персонажей и того, о чем говорят они, а только абсолютно беспристрастным свидетелем... Мое необыкновенное дело только в том, чтобы быть талантливым, т. е. уметь часто отличить важные показания от неважных, уметь освещать фигуры и говорить их языком» (14, 118— 119).

Слова Чехова полемически заострены, но его альтернатива — не беспристрастное свидетельство, а талантливая и хорошая видимость беспристрастного свидетельства. Именно видимость, которую современники смешивали с беспристрастностью, будучи неподготовленными к восприятию поэтики. Неопределенность позиции Чехова в «Огнях» кажущаяся. С мнением студента, говорящего о бессмысленности жизни, спорит не только выдающийся инженер Ананьев, но и сам рассказчик, хотя и завуалированно. Рассказчик (повествование ведется от первого лица) осторожно вдохновляет читателю мысль о «мозговой лени» студента (это крайнее выражение употреблено в «Огнях» трижды), и философия фон Штенберга (в этом «баронстве» разве нет насмешки?) в результате обусловливается не работой мысли, а, напротив, отсутствием ее. Тезис о бессмысленности подлинной жизни снимается не на метафизическом уровне, как это проистекает в произведениях высоко религиозного писателя, а на уровне реалистичной жизни. Этому активно способствует целый ряд понижений и несообразностей. Отвлеченный великий мыслитель уподобляется артисту, который играет с «красивой, сочной мыслью о бесцельной жизни и загробных потемках» и приготавливает из нее «сотню лакомых блюд». Косность студента, которого ничем нельзя убедить, подчеркивается несколько однотипных ленивых реплик; у студента в споре с Ананьевым, по-видимому, нет более абсолютно серьезной аргументации, нежели снисходительный вид. Рассказчик щепетильно замечает: «Казалось, что все, сказанное инженером, было для него не ново и что если бы ему самому было не лень говорить, то он сказал бы нечто более новое и умное» (7, 438),— уже подготовленный читатель уловит в этих словах рискованную для студента иронию. Впрочем, рассказчик отнюдь не желает полностью и открыто солидаризироваться с позицией Ананьева и принимать на себя всю непомерная тяжесть философской ответственности за его слова. Отсюда оговорка: «По-видимому, он (то есть Ананьев.— В. Е.) был неравнодушен к отвлеченным вопросам, любил их, но трактовать их не умел и не привык». Рассказчик даже не сразу осознал, «чего он хочет». Но отстраненность рассказчика от мыслей Ананьева и студента отчетливо разна.

Предыдущая страница   -    Страница: 5 из 6    -   Следующая страница

Быстрая навигация: 1  2  3  4  5  6  




Опросы издательства:

Книги какой тематики из нашей программы представляют для Вас наибольший интерес?

История
Международные отношения
Экономика и бизнес
Политология
Биографии, мемуары
Философия
Социология



Другие опросы